(Предыдущая часть) Записки военного переводчика (продолжение)
Это книга рассказов о людях, с которыми служил или встречался автор, а также о событиях, участником которых ему пришлось быть
Алексей Владимирович Курчаев
ТАНЦЫ НА ВОДЕ
Однажды на «Кильскую неделю» одновременно с участниками учения американо-балтийской операции «Балтопс» прибыла британская Королевская яхта. Она ходила по морям до 1997 года, когда из неѐ сделали корабль-музей. Узнав о присутствии этого уникального судна в Киле, вспомнил, как в октябре 1994 года яхта побывала в России при обеспечении визита королевы Великобритании Елизаветы II в Санкт-Петербург. Тогда эсминец «Беспокойный» выступал в роли корабля-хозяина и готовился принять на борт супруга королевы принца Филиппа в сопровождении Главкома ВМФ России.
До прибытия катера к борту «Беспокойного» со столь высокими гостями оставалось двадцать пять минут. Командир эсминца и группа его моральной поддержки, куда я тоже входил, находилась на правом борту, прохаживаясь возле рубки дежурного по кораблю. Мы готовились оставить командира собираться с мыслями к рапорту, так как наше нахождение на палубе было неуместным. Вдруг какой-то старательный, но бестолковый матрос включил пуск подачи пены системы пожаротушения. Грязно-жѐлтая жижа с мерзким шипением расползалась по шкафуту, куда должна ступить нога Принца-консорта.
– Это конец! – в отчаянии тихо произнѐс командир, взирая на расползающуюся мерзкую пенящуюся лужу.
– До конца ещѐ двадцать пять минут! – решительным эхом отозвались стоящие рядом верные отчизне офицеры.
Звать на помощь, стенать и плакать некогда. Не сговариваясь, все, кто стоял рядом (кроме командира, его надлежало вопреки всему сохранить в виде эталона военно-морской красоты) с остервенелой яростью бросились на борьбу с пенной лужей. Терли, чем попало, даже платками. Через пять минут всѐ стало даже чище, чем раньше. Палуба приобрела зловещий блеск.
– Спасибо, мужики! – дрогнувшим голосом, вслед исчезающим с верхней палубы грязноватым участникам «танцев на воде», выдавил командир.
Об этом и других, не менее славных эпизодах, связанных с королевской яхтой, я вспоминал в Киле, собираясь вечером на приѐм на бразильский учебный корабль. Бразильские моряки в учениях «Балтопс» не участвовали, но пришли в Киль и естественным образом оказались вовлечены в хоровод приѐмов, визитов и других протокольных, официальных и программных мероприятий. На «Кильской неделе» приѐм – событие довольно обыденное. Их много, иногда в один день -на нескольких кораблях одновременно. И группы гостей мигрируют с одного приѐма на другой, радуясь встрече уже на другом корабле, но практически, находятся среди знакомых лиц. Эта круговерть особым разнообразием не блещет. Конечно, везде своя сервировка столов, у каждого своя изюминка.
Правда, есть событие, стоящее над этими приѐмами и раутами. Это бал, он по праву считается венцом праздника «Кильской недели». Только раз у меня мелькнул шанс на него попасть. То есть, меня включили в состав участников от нашего корабля. Организующая сторона заявила, что им надо знать физические параметры участников – рост, цвет глаз. Наши отцы командиры набросали словесный портрет счастливцев. Зачем, стало понятно позже. Подбирали партнерш по столу, чтобы они гармонично смотрелись на балу. Казалось, ничто не помешает мне попасть на бал. Но, это только казалось.
Ко мне обратился мой уважаемый старший сослуживец с просьбой уступить ему эту возможность. Аргумент был прост: он на «Кильской неделе» первый и последний раз, а я уже тут всѐ знаю, лучше, чем в Балтийске.
У нас с командиром корабля намечался другой вариант на этот вечер, не такой торжественный и изысканный, но более неформальный, а возможно, и интересный. И я уступил бал старшему товарищу, а сам с В.Н.Соколовым направился на встречу с организаторами «Кильской недели». Не пожалел, ничуть. Мой старший товарищ с бала вернулся грустный. Дама за столом оказалась хороша. Товарищ, держа марку джентльмена, заказал винца, под беседу. Отступать некуда. Когда принесли счѐт, он не повел бровью. Офицер! Я не докучал ему расспросами, чтобы не терзать душу офицера, нарушившего принцип: «не лезь в герои, пока не позовут!»
Мы же провели вечер в общении с интересными людьми.
Потом с командиром делились мнениями о том, как содержательно можно отдыхать, если не всѐ время говорить только о службе, ржавой палубе и планово-предупредительном ремонте. Фразу, как и многие другие шедевры, произнес Владимир Николаевич со свойственным глубокомыслием и точностью определений. Я ему сказал, что чем сильней контраст, тем ярче образ.
– Ну, с контрастами у нас всѐ довольно удачно! – радостно подытожил командир.
Я не перечил командирской мудрости.
Предстоящий приѐм на бразильском корабле внушал сдержанный оптимизм. Погода благоприятствовала этому важному мероприятию. Стоял тѐплый летний вечер. Комбриг Игорь Валентинович пребывал в хорошем настроении и явно собирался что- нибудь произнести «по поводу».
Произнести – это вне плана, это всегда экспромт командирской души. Самое печальное заключается в том, что перлы, рождающиеся из уст корабельных офицеров, большей частью похожи на искры, озаряющие строгое бытие военно-морского люда и пропадающие бесследно. Их мало кто записывает – до того ли. Да и не все благосклонно относятся к перлам, положенным на бумагу. Сразу вопрос: «А для чего? Кому ты это покажешь?» И совсем безумная муть, которая, на всякий случай, порой, при виде записей начинает струиться из уст командиров и начальников: «А кто тебе это сказал за мной записывать?» И в таком роде.
Вместо проникновенной речи комбриг посмотрел задумчивым взором на группу офицеров – участников этого предстоящего буйства, шумно вздохнул и назначил меня старшим. Мне предстояло по окончанию работ произвести ему доклад о том, что вернулись мы все, никого не потеряли, словом, что всѐ прошло удачно. Так и случилось.
Приѐм проходил содержательно. В отличие от обычного коктейл-парти на бразильском корабле играла живая музыка.
Там много места, ведь это учебный, а не боевой корабль. Мы увидели знакомых уже офицеров с других кораблей, полтора десятка представителей военно-дипломатического корпуса различных государств и довольно много немецких девушек и дам. Я общался с коллегами по учениям, вокруг работали военные атташе и их помощники. Менялись собеседники.
К нам, в компании других британских офицеров, подошѐл очень высокий стройный англичанин с петлицами медицинской службы. Здоровый румянец на щеках, проницательный и задорный взгляд выдавали в нѐм жизнелюбивого и предприимчивого человека. Завязалась непринуждѐнная беседа. Я заметил, что доктор не из состава британских участников учения, такого колоритного офицера запомнил бы сразу. Оказалось, что он служил на Королевской яхте. В Санкт-Петербурге на королевском визите не был. Новый знакомый интересовался нашей страной, мечтал увидеть Санкт-Петербург. Ему нравится русская литература: читал Чехова и Достоевского. Я признался доктору, что мне ближе по мироощущению Салтыков-Щедрин и его взгляд на нашу живописную и, часто понятную только нам, действительность.
На приѐмах не принято увлекаться беседой с кем-либо более нескольких, а ещѐ лучше, одной минуты. Мы заговорили об английской литературе. Моѐ знание современной английской литературы в системном виде ограничивалось рубежом начала 80-х. Мой визави признался, что не слишком увлекается новинками английской литературы. Карусель разумного веселья разнесла нас по разным местам, но через непродолжительное время он ко мне подошѐл ещѐ раз:
– Знаешь, я там познакомился с немками, отличные девчонки! Они говорят, что вечер неплох, но увидели здесь русских и им стало интересно. Они никогда не разговаривали с русским офицером. Ты не против, если тебя им представлю?
– Конечно, с удовольствием, помогу им устранить пробел в познаниях!
Англичанин весело засмеялся и воскликнул: – Пошли, я тебя познакомлю!
Мой спутник представил меня двум миловидным дамам с умными глазами. Обе с нескрываемым любопытством смотрели на меня. Я сразу же увлек одну из них танцевать. Мы познакомились и разговорились. Скоро уже всей этой компанией танцевали, смеялись и проводили очень неплохо время под зажигательные мелодии бразильских музыкантов. Танцуя с дамой, краем глаза увидел немецкого капитана первого ранга, нашего старшего офицера связи. Поясню, что офицер связи является посредником между принимающей стороной и командованием корабля (отряда боевых кораблей) в вопросах, касающихся организации и проведения делового захода. Он в веселье участия не принимал, стоял со стаканом виски в руках и мрачно взирал на происходящее.
После танца я проводил даму и отвлекся беседой с другим моим английским знакомцем. Но боковым зрением видел, что немецкий офицер связи подошѐл к моей партнерше по прошлому танцу, взял еѐ за локоть и что-то начал ей назидательно говорить. Внезапно она брезгливо и резко отдернула от него руку, круто развернулась и быстро подошла ко мне, предложив пойти танцевать. Танец был медленный. По еѐ лицу было видно, что произошло что- то неприятное.
– Что-то случилось? – осторожно поинтересовался я.
– Знаешь, я слышала много разного о русских, – начала она, всѐ ещѐ несколько погружѐнная в свои думы. – Вот я здесь, разговариваю на разные интересные темы и танцую с русским, и мне легко и приятно. И тут ко мне обращается немецкий офицер и спрашивает: «А ты, вообще, соображаешь, с кем общаешься? Это очень опасный человек!» И эту чепуху говорит мне один из немецких офицеров, которых я считала образцом, а он – пьяная скотина – ещѐ указывает, что мне делать! Невероятно! Боже, как глупы и ошибочны стереотипы!
Ты, правда, такой опасный человек? – обратилась она ко мне, отстранившись, чтобы лучше видеть глаза.
– Ты же сама видишь, насколько он прав!
Она залилась весѐлым смехом, и вечер продолжился. Английский доктор под конец занятной вечеринки заявил, что теперь мы все просто обязаны посетить Королевскую яхту. Туда мы и направились.
Для начала, с группой российских офицеров, прошли к нашему кораблю. При приближении к нему мои спутники сошлись во мнении, что русский корабль выглядит, как грозная боевая машина. Комбриг прогуливался у трапа, и я, представив группу офицеров, доложился об окончании мероприятия. Все участники с нашей стороны находились тут же, делясь впечатлениями. Я попросил «добро» в компании с моими новыми спутниками сходить на Королевскую яхту, раз представляется такая возможность. Комбриг отпустил меня без вопросов, поворчав:
– Люди по Королевским яхтам ходят, а ты сидишь тут, как привязанный!
Королевская яхта сияла огнями. Световые гирлянды причудливо отражалась на тѐмной глади воды. Зрелище красивое, но внутри ещѐ интересней. Меня просто поразило машинное отделение, сияющее хирургической чистотой. Сколько любви, мастерства и заботы надо отдавать кораблю, чтобы содержать его в таком состоянии! Конечно, в королевские покои мы не заходили, но судно очень понравилось своим стилем и ухоженностью.
Мы расстались, поблагодарив друг друга за чудесный вечер и самые приятные впечатления. Поймал себя на мысли, что эта встреча приоткрыла новые грани восприятия мира немцами и их отношения к жизни.
(Продолжение следует)
0 Комментариев