Миниатюра
Стояла душная осень 1998 года…
Я в тот момент работал Политическим Наблюдателем от Департамента Политических Дел ООН в Камбодже. За год до этого в стране разразилась небольшая и вполне тихая в сравнении с предыдущими война, которая быстро завершилась победой правящей Народной Партии, наследницы про-советских кхмерских коммунистов. Оппозиция, которая, в общем-то и спровоцировала этот небольшой внутрикамбоджийский междусобойчик войну с грохотом проиграла и бежала из страны. Тем не менее страну вновь обложили санкциями, требуя от победоносной партии во главе с т. Хун Сеном разрешить оппозиции вернуться и принять участие в свободных выборах, на которых и решится судьба страны.
Оппозиция проявила смекалку и смекнула, что вернуться, даже и под гарантии безопасности со стороны т. Хун Сена было бы верхом легкомыслия. Тут появилась ООН и сказала:
– Мы будем наблюдать за процессом возвращения!
Была создана маленькая, всего в пять человек группа мониторов, в которую волею судеб попал автор этих строк.
У каждого из нас был список из 25-30 представителей оппозиции, с которыми мы налаживали связь, которых встречали в аэропорту, провожали домой и держали руку на их пульсах день и ночь в ожидании репрессий со стороны правящей партии. Они могли нас поднять в полночь и сообщить, что у ворот их виллы трутся какие-то подозрительные лица. Мы должны были немедленно сесть в машину и прибыть для осмотра места трения. Для исполнения нашего мандата у нас был прямой выход на министров внутренних дел и национальной безопасности, коим мы в таких случаях имели право звонить и просить о помощи.
В моем списке были примечательные люди. Например, принц Раннарид. Один из множества сыновей тогдашнего монарха Камбоджи – короля Сианука. Каким образом он очутился в изгнании – долгая история… Принц оказался вполне демократичным товарищем, не чуравшимся маленьких радостей жизни в виде пивка у кондиционера. Поскольку я был ЕГО монитором, мы регулярно встречались, трепались за жизнь и обменивались байками из наших к тому времени уже богатых биографий на его роскошной вилле в Пном Пеньской «Биверли Хилс».
Как-то одному из наших начальников пришла в голову идея проверить, а как же обстоят дела с возвращением оппозиционеров в провинциях. Мне выпала отдаленная провинция Кох-Конг на юго-западе страны.
Провинция была самым настоящим островом, особенно в политическом смысле, хотя и находилась большей частью на берегу Сиамского залива. Круглогодичной дороги, связывающей ее с Большой Камбоджей не было. Она включала несколько десятков мелких островов, но провинциальный центр был все же на материке. Выяснилось, что добраться до Кох-Конга можно лишь самолетом или на пароходе. Впрочем, вскоре отпал и самолет, ибо в период дождей ВПП аэродрома безнадежно размокала и не принимала ничего, кроме вертолетов.
Оставалось море!
Мой переход через Сиамский Залив на утлом пароходишке – тема для отдельной байки. Скажу лишь, что на берег я вышел, оставив в водах залива все завтраки, обеды и ужины за предыдущие десять дней, страстно прокляв день, когда я родился, поклявшись никогда больше не приближаться к морю и твердо уверовав в существование ада.
Все еще зеленый от ужаса я с переводчиком добрался до протекавшей бамбуковой гостиницы. И, видимо, от пережитого допустил первую стратегическую ошибку: я отправился к первому в моем списке оппозиционеру. Мы встретились, поболтали, я записал его жалобы, коих было много и мы вернулись в гостиницу. Первое, что я обнаружил, открыв свою дорожную сумку было то, что ее перетрясли. В мое отсутствие кто-то проверил ее содержимое, причем сделано это было нарочито наглядно, мне даже не понадобились маленькие шпионские уловки, которыми мы иногда пользовались, чтобы установить, что в сумке показательно рылись. В вестибюле маленькая девушка за стойкой сообщила мне извиняющимся тоном, что она ошиблась, когда назвала мне цену за номер, на самом деле цена номера раза в три выше. Мы с переводчиком переглянулись. Более того, сообщила она нам, на следующий день приезжает большая группа бизнесменов из Тайланда (граница с которым была километрах в двадцати от города), и с местами в гостинице, вероятно, возникнут проблемы…
Заказанный накануне мото-таксист на старом мопеде, который должен был ждать нас у входа в гостиницу внезапно исчез, а те, что ожидали пассажиров наотрез отказались нас везти, ссылаясь на то, что их уже наняли. Я оглянулся на пустую гостиницу и начал кое-что понимать.
Пешком мы потащились под моросящим дождиком в центр города. Там мы нашли фунционирующий магазин, купили бутылку самого дорогого виски, что у них нашелся (это мне стоило сорок долларов!), вышли и принялись искать полицию. Через некоторое время нам попался какой-то замызганный кхмер в полицейской униформе, у которого мы выяснили местонахождение резиденции губернатора провинции. Мото-таксисты не посмели отказаться ехать в этом направлении, и через полчаса мы стояли у ворот громаднейшего огороженного участка земли, в центре которого, едва видимый снаружи сиял огнями полу-дворец, полу-вилла губернатора.
Мы сунули в рожу охраннику многоцветный с голографическими печатями мандат, подписанный самим министром внутренних дел и нагло потребовали провести нас к губернатору.
Губернатор был нами недоволен. Но об этом мы догадались уже в гостинице. И все же он счел необходимым усилить впечатление. Мы просидели в его приемной почти два часа, в течении которых нас ублажали кока-колой, чаем, кофе и телевизором, по которому шли какие-то бесконечные тайские викторины (что-то вроде «полей чудес» в тайском исполнении). В его кабинете шло какое-то важное совещание. Наконец, через два часа дверь распахнулась. Совещание кончилось, но никто не вышел из дверей, кроме секретарши, которая с поклоном пригласила нас вовнутрь.
Губернатор сидел, как Будда на подушечках перед коротконогим столом, на котором уже стояли готовые блюда с рисом и всяческими гарнирами. Мы подошли, и он пожал нам руки, не поднимаясь с подушечек. В углу стоял в позе позаимствованной из американских фильмов охранник в темных очках «капельках» (что он видел в полутьме этой вилы, одному Будде известно) – со скрещенными на груди руками и огромным пистолетом на поясе.
Я заговорил первый. Я поблагодарил губернатора за то, что он, будучи таким занятым человеком, нашел время для встречи с нами. Я рассказал ему, какая замечательная репутация у губернатора в Пном Пене, где слава об отце провинции Кох-Конг расходится кругами, как от брошенного в воду камня. Я доложил ему, что мы обратили внимание на то, какие чистые в Кох-Конге улицы, как предупредительны и вежливы полицейские, какая замечательная на краю города гостиница, как зелена трава и сине море, и все это стараниями неутомимого господина губернатора провинции Кох-Конг. Я подумал, а не поблагодарить ли господина губернатора за восход солнца, но что-то остановило меня буквально в последний момент…
Я врал ему прямо в лицо, в его непроницаемое азиатское лицо с полуприкрытыми глазами. Он знал, что я вру. Я знал, что он знает, что я вру. Он знал, что я знаю, что он знает. Но он молча принимал поток этого бесстыжего славословия в свой адрес, этот набор из вранья, дешевого подхалимажа и лести.
Мы вручили ему, как верительные грамоты, наш мандат за подписью всесильного в Пном Пене министра. Он взял его двумя пальцами за краешек, бегло глянул и вернул нам, не особо вчитавшись.
– Наша провинция – далеко от столицы. – Наконец произнес он. – Мы всегда рады гостям, особенно гостям из Организации Объединенных Наций, которые пришли, чтобы принести мир, благополучие и процветание в нашу страну. Мы верим, что вы увидите, как справедливо и деликатно правительство обращается с заблудшими сынами отечества… Мы верим! – Повторил он веско. – Даже с теми из них, кто пошел против своего народа, бежал от его справедливого гнева за границу и теперь возвращается домой. Даже с теми из них… – Добавил он все тем же монотонным голосом после некоторой паузы. -… кто не заслуживает ничего, кроме смерти.
Мой переводчик внезапно покрылся потом, а я чуть не выронил из рук холодный стакан кока-колы.
– Ну, вы и сами знаете. – Продолжил он. – Вы с одним из них сегодня уже встречались.
Тут пОтом покрылся и я.
Мы вышли из резиденции минут через двадцать. У ворот нас уже ждала машина, что бы отвезти в гостиницу. В холле нас встретила девушка из-за стойки. Она сообщила нам, что она снова ошиблась в расчетах, за что она приносит нам глубочайшие извинения. Наш номер стоит… и она назвали цифру раза в два ниже той, которая была нам предложена в самом начале. Да, и кстати, тайские бизнесмены перенесли визит на месяц!
Поездка прошла без сучка и задоринки. До самого конца недели мы ходили по домам оппозиционеров и за нами, совершенно не скрываясь, ездил зеленый джип с солдатами из военной полиции. Когда мы уже садились на пароход, что бы пуститься в мучительное плавание в порт Сиануквиль к нам подошел лейтенант из джипа и сказал:
– Господин губернатор приказал пожелать вам приятного пути. И еще, если вам что-либо нужно, вас могут встретить в Сиануквиле работники из офиса тамошнего губернатора, брата нашего. Все, что понадобится! Губернатор уверен, что вы напишете всю правду о нашей провинции в вашем докладе.
И он расплылся в широчайшей улыбке.
© Copyright: Рустам Идиатуллин, 2012
Свидетельство о публикации №212091400381
Копия по разрешению автора из https://proza.ru/2012/09/14/381https://proza.ru/2012/09/14/381
Загрузка ...
0 Комментариев