МЕЖДУ ДЕЛОМ

5
(4)
Примерное время на чтение: 26 минуты

Записки военного переводчика (окончание)

Алексей Владимирович Курчаев

ПРОФИ

Во время многонациональных учений в море в период 1994-2006 годов с участием кораблей Балтийского флота мне очень часто доводилось выполнять на этих мероприятиях функции офицера связи с кораблями оперативной группы. Связь велась на английском языке, причѐм, строго по тактическим руководствам, а не в свободной форме: «Как поживаете?» Таких молодцов на каждый российский корабль, участвовавший в международном учении, подбиралось четыре-пять человек, так как стоять на связи нужно было 24 часа в сутки и нередко – в разных радиосетях. Выполнить такую задачу одним офицером было проблематично, а то и совершенно      невозможно.      Еще      один-два      офицера ассистировали в организации и проведении полѐта вертолѐта Ка-27 ПС и приѐма вертолѐтов других стран на вертолѐтную палубу. Работали очень плотно и дружно. Удалось создать команду   настоящих   энтузиастов.   Они   вникали   в   натовские тактические руководства, переводили их и, понимая сам процесс, составляли сообщения, команды, донесения. Команда – это Владимир Викторович Зыков, Михаил Сибиряков, Андрей Заяц и другие мои ближайшие коллеги. Себя в лидеры не ставлю, но классик жанра – Володя Зыков. Мы, можно сказать, репетовали и развивали его переводческий успех. Соответственно,      группа      принимала,      разбирала       и расшифровывала поступающие команды от партнѐров по учениям. Титанический труд старшего мичмана Зыкова Владимира Викторовича по переводу наставлений на русский язык и освоению принципов составления тактических команд и донесений по натовским наставлениям так и не был оценѐн руководством по достоинству. Но такое у нас случается нередко, это, практически – норма.

В 2006 году в «Американо-балтийской операции» скр «Неустрашимый» участвовал в двусторонних действиях на стороне, осуществлявшей военно-морскую блокаду острова. По сценарию, на этом острове велись боевые действия. От нас требовалось воспретить морские перевозки для одной из сторон конфликта. Все происходило вокруг датского острова Борнхольм. В состав нашей оперативной группы также входил польский корвет «Кашуб». К слову сказать, это первая оригинальная польская разработка, с использованием советских комплектующих, собственного корабля океанской зоны.

Картина складывалась следующая: морское пространство вокруг острова Борнхольм на определенном удалении условно поделено на сектора. Они начинались на достаточном удалении от берега и простирались в море до внешней границы охраняемой зоны.

В каждом из секторов нарезал галсы корабль оперативной группы, наблюдая за надводной обстановкой, в готовности перехватить нарушителей. В их роли выступали корабли другой оперативной группы – нашего «противника». Они стремились прорвать блокаду и доставить на остров «транспорт   с   оружием».   В   стане   «противника»   правили   бал британцы. Они большие мастера по части разных коварных затей. Нашей оперативной группой в данном эпизоде командовали датчане.

Связь держали в двух радиосетях. Первая – навигационная. В ней с уравнителя (корабля-флагмана, руководителя эпизода) передавались на все корабли оперативной группы команды по маневрированию. На другой частоте и в другой радиосети шло непосредственное управление силами, задействованными в блокадных действиях. Там же периодически производились доклады по обнаруженным целям и надводной обстановке в заданном секторе.

Важно ещѐ упомянуть следующую деталь: на «Неуст­рашимом» на ходовой мостик можно попасть по небольшому трапу. Ближайшую к нему каюту отвели начальнику походного штаба. Он восседал за столом в ворохе бумаг и распоряжений, а их – великое множество. Дверь каюты держал открытой. По мере движения вперѐд, к победе, начальник походного штаба Александр Ермаков аккуратно перекладывал отработанные документы в папку «Исполненное». Тем не менее, несмотря на установленный     чѐткий     порядок     и     организованность, свойственные начальникам штабов всех времен, его рабочая каюта вся усеяна листами с текстами, частотами, распоряжениями.      Иногда      одновременно      приходилось

отрабатывать несколько эпизодов. Без чѐткого понимания всей картины замысла и способа решения задач это абсолютно невозможно. Фокус заключался ещѐ и в том, что нередко приходилось возвращаться к «прошлым» распоряжениям для уточнения частот, времени, форм докладов и других сведений. Мне казалось, что самое страшное, что может случиться в каюте начштаба – это сквозняк. Ведь если нарушить стройную систему, понятную только начальнику штаба, искать нужное распоряжение, указывающее, что нам делать в последующий час, можно очень долго. Поэтому иллюминатор в той каюте всегда держали задраенным, чтобы не допустить сквозняка.

Я считал, что НШ знает всѐ, что нам делать и когда. Начальник штаба полагал, что мы хорошо понимаем, как это делать, и можем это делать хорошо. Сумма уверенностей устраняла неопределенность. Именно отсутствие ясности плана собственных действий часто мешает делу и способно погубить победу на корню. Мы верили в успех, а наша уверенность и спокойствие передавались окружающим -командиру корабля и офицерам, что очень важно. С начальником штаба для ускорения процедуры иногда перекликались голосом, что экономило время. Правда, содержание переговоров делалось достоянием окружающих.

–   У вас там всѐ есть для следующего эпизода учения по ПВО? – вопрошал в сторону ходового в распахнутую дверь каюты начальник штаба.

–   Какой номер эпизода? – неслось от меня сверху, с хо­дового мостика. Он отвечал. Я внимательно перебирал бумаги. Старались, под рукой держать документы выполняемого эпизода, плюс общий план действий на текущие сутки. Но, это не всегда удавалось. Начальник штаба, не слыша моего утвердительного      ответа,      представляя,      как      наверху лихорадочно шуршу бумагами, сам тактично появлялся на ходовом мостике с нужной распечаткой. Я с благодарностью принимал его всегда своевременную помощь, и дело шло споро.

Продолжаем маневрирование внутри назначенного сек­тора, докладываем об обнаруженных целях. Внезапно в сети управления эпизодом пошли какие-то странные помехи.

Нас вызывают, назвали позывные «Неустрашимого» и польского «Кашуба». Сквозь шум и треск разобрал команду перейти на запасную частоту. Я кричу вниз начальнику штаба:

–    На запасную просят перейти. А где у нас указана эта запасная? – добавляю туда же.

В ответ – тишина. Она, конечно, указана в боевом рас­поряжении на этот эпизод. Но нужно еще найти, это рас­поряжение. Связи в этой сети с нашим уравнителем по-прежнему нет. Треск и странные шумы. Командир убрал громкость, чтобы эта какофония не отвлекала его и вахтенного офицера от управления кораблем.

–   Что произошло? – спросил командир.

Я поделился своими впечатлениями о странности самого события и последовавшей неразборчивой команде перейти на запасную частоту.

–  А кто это говорил? – сразу с самого существенного начал командир.

–  Помехи сильные, сложно разобрать. Позывного оригинатора сообщения не было, видимо, съело помехой, хотя это странно. По позывным из всего оперативной группы вызвали только нас и «Кашуб», что тоже странно. Дали команду перейти на запасную частоту, и пошли сплошные помехи. Товарищ начальник походного штаба, так какая у нас запасная частота в этом эпизоде? – снова вопрошаю я вниз, где сидит наша главная надежда – начальник штаба.

–    Хрен его знает, – получаю понятный и вразумительный ответ.

С командиром переглянулись.

–   Стоим на этой частоте и все! Управляться – управля­емся? – это командир о сети маневрирования.

–    Без замечаний. Странности отмечаю только в сети управления эпизодом блокадных действий.

–  Ну и продолжаем нести службу! – веско подытожил командир, положив конец любым сомнениям.

Минут через пять доклад из БИПа:

–  Товарищ командир, «Кашуб» вышел за границы своего сектора и куда-то уходит!

–  Куда это он уходит? – недоуменно воскликнул командир. – Что по связи? Изменений не было?

–  Нет, стоим на связи в сети маневрирования, через два часа уравнитель должен задать нам новые сектора охранения.

Командир слегка озадачен, но верит в соответствие моего доклада реальному положению дел.

Тем временем с БИПа приходит новый доклад о крупной надводной цели, явно намеревающейся войти в охраняемый нами сектор. Сближаемся. Визуально классифицируем цель, как     судно-склад     ВМС     США.     Скорее     всего,     это     и     есть нарушитель. Его задача – прорвать блокаду. Вызываю американца на связь по 16 каналу. Откликается. Прошу перейти на 6 канал для более детального выяснения кто, куда и зачем идет в закрытый район. Общение обещает быть непростым. Мы должны вынудить его подчиниться нашим требованиям принять досмотровую группу на борт и условно задержать судно-нарушитель, если докажем, что оно таким и является. Надо выдержать весь ритуал опроса и принуждения капитана судна подчиниться нашим требованиям до того, как он выйдет из сектора. На судне-нарушителе диалог ведѐт явно не простак. Ну и мы не лыком шиты. Минут двадцать прошло, прежде     чем     прижал     несговорчивого     капитана     судна-нарушителя ожидающей его перспективой. В случае неподчинения требованиям, мы, согласно данной мандатом ООН процедуре, строго по регламенту применим оружие, сначала для предупреждения, а в случае каких-то сомнений в нашей решимости – по трубе, а затем – по рубке корабля-нарушителя.

Мой коллега по душевному общению с судна-склада исчерпал отговорки и заявил о готовности выполнить наши требования. Американское судно сбавило ход. На вертолѐтной палубе «Неустрашимого» в вертолѐт грузилась досмотровая группа. Перед взлѐтом я попросил командира морских пехотинцев обязательно найти то, что американцы от нас хотят скрыть по условиям учения.

–  Найдѐм, всѐ сделаем, как надо, не волнуйтесь, – заверил меня офицер.

И они улетели на досмотр. Вертолет завис над судном-складом, группа высадилась. Досмотрели вежливо, но настойчиво. Строго по графику я получал доклады по рации от группы. Волнение на мостике росло.

–   Найдут? – спросил меня командир.

–   Не сомневаюсь!

Зашипела рация. Вызывает командир досмотровой группы. Нашли! Задокументировали, вернулись на свой корабль. Тем временем «война» продолжалась. Мы доложили на флагман о факте задержания и досмотра судна- нарушителя. Указали, что обнаружили на его борту оружие. Получили распоряжение продолжать охрану сектора. Нарушителем займутся другие. Ко мне подошѐл командир.

–    Слушай, а куда наш «Кашуб» пропал? Что-то несколько нестандартно, взял и убежал, а его сектор кто охраняет?

–  Действительно, не понятно. От нашего флагмана никаких пояснений нет.

–   Что-то здесь не так! – задумчиво изрѐк командир.

Все вскрылось на разборе. Британский офицер-оператор доложил присутствующим, что их сторона с целью прорыва блокады пошла на военную хитрость. Вхождением в выявленные      радиотехнической      разведкой      радиосети управления нашей оперативной группы британцам удалось вынудить корвет «Кашуб» перейти на запасную частоту. Затем, ему передали дезинформирующую команду о необходимости покинуть назначенный сектор и уйти совсем в другой район. А через брешь беспрепятственно прошѐл британский корабль-нарушитель. Как отметил британский офицер, российский корабль, к сожалению, на эту уловку не повѐлся. Скр «Неустрашимый», несмотря на активное противодействие, обнаружил нарушителя, перехватил его, принудил сбавить ход и принять на борт досмотровую группу. Она действовала чѐтко и результативно.

Старший мичман Зыков Владимир Викторович. Это профи!

Когда разбор закончился, британский офицер, судя по всему, специалист «психологической войны», подошѐл к нам и сказал:

–   С вашей стороны я столкнулся с профессионалами. Это не вызывает никаких сомнений.

Я-то понимал, о чѐм идѐт речь. Саша спросил меня:

–    Что он говорит?

Перевѐл буквально сказанное британским офицером и добавил:

–    Вот видишь, главное – не суетиться попусту!

–   Я  и говорю!  – парировал  Александр.  – А  ты:  «Частота, какая частота?»

А ЗА ФЛАГ – СПАСИБО!

Завершив    деловой    заход    в    порт    Канн    (Франция),    сторожевой корабль «Неустрашимый» и бдк «Калининград» направлялись в порт Картахена (Испания). Погода была великолепной. Средиземное море радовало глаз своим цветом и прозрачностью воды, стайками дельфинов, иногда выскакивавшими из воды по ходу корабля. Корабельный распорядок протекал своим чередом, и мы готовились к заходу в иностранный порт. Когда всѐ слишком хорошо, значит, должно случиться какое-то происшествие.

Так и произошло. Пляшущий на волнах от сильного течения буй дорисовали в воображении до подводного объекта, идущего с нами на сближение. Шум, крики, суета. В визир и бинокль я не наблюдал чего-либо необычного. Сильное течение треплет большой буй. В этом месте на танкере гирю весом 16 килограмм опустили на тросе в море. Так он образовал с вертикалью весьма заметный угол, настолько сильное течение. Моя попытка сослаться на опыт сказочного персонажа по имени Буратино, ищущего себе на ровном месте приключений, впечатление на адмирала не произвела. Спустили надувной катер, полный морских пехотинцев с оружием и боекомплектом. Гулять, так гулять. Досмотровая команда на катере шустро понеслась по волнам в сторону объекта.

Между тем, с катера доложили, что тяжело подойти, мешает сильное течение. Развернулись против течения, отошли от буя, и попытались сдрейфовать на него. Удалось. Зацепились. Видно, как течение тут же разворачивает катер. С трудом     удерживаются     за     буй.     Докладывают:     «Буй пластиковый, полый внутри».

У катера по законам жанра заглох движок. Общеизвестно, что человеческая дурость нередко побуждает материальную часть выкинуть какую-нибудь подлость. Катер течением понесло в сторону алжирских территориальных вод. Теперь открылось место подвигу. Как тут не вспомнить постулат о том, что подвиг нередко является отчаянной попыткой компенсировать чьи-то ошибки или глупость. Из этой невесѐлой ситуации надо как-то выкручиваться. Те, кто это всѐ придумал, стоят, рисуя в воображении картины возможного дальнейшего развития событий. Радости эти видения им, судя по их лицам, не доставляли. Я храню молчание, чувствуя растущую рядом тревогу. Двигатель, к счастью, запустили, катер вернулся на борт, но адмирал был под сильным впечатлением от возможных перспектив незапланированной экскурсии наших вооружѐнных морских пехотинцев к алжирскому побережью. Я не утерпел и спросил адмирала:

– А зачем всѐ это было надо?

Риторический вопрос. Я бы даже сказал, бестактный и неуместный. Тут некоторые Родину любят, больше всех, а вы с вопросами лезете. Пейте водку, это помогает от ненужных мыслей. Во всяком случае, есть за что наказать, для закрепления позиций.

Морские приключения уже позади. Готовимся к заходу в Картахену. Испания – прекрасная страна. В прошлые визиты в этом убедился лично. «Неустрашимый» заходит первым корпусом, за нами идѐт бдк «Калининград». Выхожу на связь с лоцманской     службой.     Говорим     по-испански.     Быстро определяем точку встречи лоцмана, они просят вооружить штормтрап с правого борта. Море спокойное. Дует лѐгкий приятный ветерок с левого борта.

Вдали показался лоцманский катер. Сближаемся. Катер прошел вдоль левого борта, обогнул корму и подошѐл к правому борту, где вывален штормтрап. «Неустрашимый» держит ход восемь узлов. Лоцман ловко вскарабкался по штормтрапу на борт и вот он уже на ходовом мостике. Здороваюсь с ним, представляю командира корабля. Уточняем наши возможности по маневрированию. Лоцман – худощавый мужчина, с острыми чертами лица, немногословен и внимателен. Он постарше меня лет на десять-пятнадцать. Лоцман, поняв, что я достаточно хорошо говорю по-испански, мне говорит:

–   Поможешь мне общаться с твоими соотечественниками?

–   К вашим услугам, сеньор.

Он коротко улыбнулся и пожал мне руку выше локтя.

–   Я буду на руль команды подавать по-английски, хорошо?

–   Только не по-французски, если можно!

Лоцман весело рассмеялся. Он понял, о чѐм я и оценил. Французский лоцман, с которым доводилось работать при очень непростом заходе в Руан, запомнился своей экспансивностью и жестикуляцией. Мало того, что притащил на борт свою подружку, так ещѐ и выламывался перед ней, вместо того, чтобы заниматься делом. Похоже, что у испанского лоцмана тоже есть, что вспомнить радостного о французах. Испанские моряки, с кем приходилось беседовать на философские темы, без особой любви относятся к французам. Больше всех они уважают немцев, неплохо отзываются о норвежцах.

Нам предстояло лежать на заданном курсе какое-то время. Всѐ спокойно, помех не наблюдалось. Лоцман вышел на крыло сигнального мостика покурить, спросив предварительно разрешение у командира. Я стоял неподалеку. Лоцман бросил взгляд на испанский флаг Его мы подняли на стеньге, войдя в территориальные воды Испании.

По поводу этой традиции велось много споров, и поломали достаточно копий. Приверженцы так называемой «старой школы» категорично утверждают, что военные корабли при пересечении границы территориальных вод иностранного государства при совершении официальных и неофициальных визитов, деловых заходов, поднимают флаг той страны, куда они заходят, чтобы подчеркнуть мирный характер своих намерений и самой миссии. Другие с пеной у рта оспаривают это утверждение. Только военно-морской флаг, разумеется наш, и – точка. Как бы то ни было, но перед походом корабли получили флаги иностранных государств на шкиперском складе. И вот, испанский стяг на нашей стеньге трепещет на ветру. Лоцман подошѐл ко мне поближе, наклонился и очень тихо мне сказал:

–   Слушай, флаг-то не тот! – и показал глазами на желто-красное полотнище. Я уже вознамерился спросить, что здесь не так,   как   тут   со   всей   ясностью   понял,   в   чѐм   дело.   Вместо изображения    герба    испанского    государства,    на    полотнище доминировал  черный  орел.  Таким  образом,  мы  бодро  шли  в Картахену        не        под        флагом       Королевства        Испании,        а франкистской Испании, существовавшей до 1975 года. Бесстрастно глядя на лоцмана, я сказал:

–   Сеньор, отойду на минуту, если Вы не против! Лоцман    кивнул    и    затянулся    сигаретой.    Я    подошел    к командиру «Неустрашимого». Он сидел в своѐм командирском кресле на ходовом мостике в прекрасном расположении духа.

–   Товарищ командир, – начал я издалека.

–  Что, лоцман кофе просит? – предвосхитил меня ко­мандир.

–   Кофе, думаю, не помешает, но тут другое.

–  Что случилось? – уже значительно тише спросил ко­мандир.

–  Лоцман увидел флаг на стеньге, который мы подняли как испанский.

–   Да, и что, флаг сдуло? – дернулся командир с кресла, готовый к действиям.

–   Нет, висит и его отлично видно. Но это франкистский флаг с орлом. А флаг королевства Испании – он с гербом, но без орла.

Командир оценил ситуацию по достоинству.

–    Вот дела! Нам же такой и выдали! – вслух размышлял он. – Спускать его теперь? Нет, не будем! Зайдѐм, потом потихоньку спустим, атташе попросим, чтобы привѐз нужный флаг, – на ходу принял решение командир.

Он тут же потянулся к трубке, связался с бдк и коротко обрисовал командиру бдк ситуацию. Командир бдк реагировал выразительно, но коротко. Они решили заходить, как есть. На причале народу очень немного. Ветер стихал, так что флаг, когда будем не на ходу, не так заметен. А там – разберѐмся!

Зашли. Ошвартовались. Командир вручил лоцману вымпел корабля и традиционный русский сувенир, столь почитаемый во многих странах мира, во всяком случае, в тех, где мне приходилось       бывать.       Лоцман       поблагодарил.       Командир попросил меня проводить лоцмана до трапа, как этого требует этикет. Лоцман, не спеша, шѐл по верхней палубе и, пользуясь возможностью, видя мой искренний интерес, охотно рассказывал о достопримечательностях Картахены. Город и порт лежали перед глазами по ту сторону гавани в жѐлто-коричневых тонах.

– Здесь вход в порт, там военно-морская база, – показывал расположенные вдали   объекты и достопримечательности.

Из практики давно усвоил необходимость хорошо ори­ентироваться в иностранном порту и его окрестностях, чтобы пребывание в нѐм стало интересным и полезным.

Так беседуя о городе, о том, что там стоит посетить, мы подошли к трапу.

–   Спасибо, что помог мне, – сказал лоцман и протянул руку.

Я пожал крепкую и сухую ладонь, привычную к тяжѐлому ручному труду.

–   Да, и за флаг, отдельное спасибо! – с чувством добавил лоцман и ещѐ крепче сжал мою ладонь.

Я посмотрел на него. Глаза лоцмана говорили многое. Для него встреча с этим флагом стала встречей с молодостью, с его лучшими годами. Под этим флагом он, наверняка, служил в военно-морских силах. Флаг для него не просто символ истории, это часть его жизни. И то, как мы поступили в этой очень непростой ситуации, он оценил по достоинству.

–   Удачи! – ответил я ему.

Мы разошлись, думая каждый о своѐм.

КАРТАХЕНА

В Картахене сразу бросилось в глаза присутствие аф­риканцев. В 1993 году в Кадисе такого количества не испанцев не было. Во всяком случае, тогда они не так бросались в глаза. Поговорив с сотрудником российского посольства, узнал, что иммигранты в Испании становятся довольно серьѐзной проблемой.          Реальные          последствия          политики поликультурализма и толерантности – мейнстрим правящих партии многих стран Западной Европы, в Испании выглядели так. Африканцы вселялись в покинутые испанскими крестьянами дома. Сначала появляются несколько человек, через короткое время – их уже несколько десятков. Потом они выживают своих испанских соседей. Работать приезжие не хотят. Живут на пособие. Какой-то общественно-полезной интеграции в испанское общество этих пришельцев, как правило, не происходит. Они продолжают жить своей замкнутой общиной, сохраняя свой язык и культурные традиции. Криминальные наклонности среди них не считаются зазорными и приветствуются, как достойное занятие.

Это был 2004 год. Мой собеседник ещѐ тогда задавался риторическим вопросом, а что будет, когда количество этих неиспанцев достигнет критического уровня? Они вполне смогут заявить о себе, как политическая сила. В прошлом колонизаторы, испанцы окажутся перед реальностью ко­лонизации. Но на этот раз уже их страны. Очень может получиться, что Испания перестанет им принадлежать. Они станут этническим меньшинством в собственной стране. И кто сказал, что новое большинство будет обращать внимание на принципы толерантности и защищать интересы народа, веками создававшего то, что является современной Испанией?

Картахена – город с богатой историей, в том числе и военно-морской. Это колыбель испанского подводного флота.

Город видел многое. Некоторые сохранившиеся сооружения, например, Пунический бастион, древнеримский театр возведены задолго до нашей эры. Кафедральный собор Святой Марии был первой в Испании христианской церковью. Еѐ, по преданию, строил апостол Иаков. Из подаренной испанкой книги я узнал, что во время мятежа против республиканского правительства в 1936 году офицеры подводных лодок, поддержавшие мятежников, все были убиты командой.

В этом городе в коричнево-жѐлтых тонах порой очень заметна близость Африки. Ветер с Сахары приносит мелкий песок. Он покрывает палубу, посыпает наши чудесные белые фуражки. Один из офицеров поделился весьма продуктивной идеей, что нельзя на таком ветру застывать в изумлении на месте, иначе песок заметным слоем покроет офицерскую белую фуражку, при неблагоприятном исходе оставит на ней разводы, несущие грусть и заботы еѐ хозяину.

Командование среди прочих вполне обычных задач поручило мне возглавить такое событийное мероприятие, как откачку льяльных вод с корабля. Доблестные механики никак не могли несколько суток договориться с испанскими коллегами о времени и необходимом оборудовании для этого житейского, но важного мероприятия с точки зрения обеспечения нормальной жизнедеятельности корабля в период его пребывания в иностранном порту.

Видя организационные трудности сторон, адмирал при­казал мне на следующий день заняться решением этой душистой проблемы, и я в неѐ начал окунаться ещѐ с вечера. Методом опроса командира трюмной группы установил время, когда к кораблю должна подойти цистерна для забора льяльных вод. Трюмный преисполнен оптимизма, а его спокойствие напоминало гордый лик Кавказских гор. Мои перспективы изучения культурного наследия и исторического блеска Картахены на следующие сутки осложнялась несколько неожиданной  и  очень  занимательной задачей.  Тем  не  менее, надежда на возможность сойти завтра на берег и полюбоваться историческими строениями Картахены ещѐ во мне жила.

Утро принесло новость, что я сначала должен быстренько помочь решить проблему с льяльными водами, а потом ехать на какое-то мероприятие. Адмирал посоветовал находиться в готовности и при параде ждать, когда он за мной заедет. Иными словами – после запуска процедуры откачки «серых вод» (так в кальке с английского тактично именуются льяльные воды) – на бал. Давно уже перестал удивляться столь разительным переключениям с одного рода деятельности на нечто до абсурда противоположное.

В десять утра весь в белом стою на стенке вместе с трюмным. Он явно не планировал каких-либо резких телодвижений в этот день. Задумчивый и неторопливый трюмный отличался философским восприятием бытия. Поглядывая на песок, летевший из далекой Африки прямо нам в лицо, он предположил, что через час моя форма одежды будет иметь слегка бедуинский вид. Он жестоко ошибся, что всѐ это затянется всего лишь на час. На бедуина я всѐ равно не походил, но песок уверенно скрипел на зубах и забивался всюду, куда только можно.

Мой оптимизм ещѐ грелся на остатках надежды, на­полнявшей душу после двухчасового ожидания приезда наших партнеров по мероприятию. И адмирал не появлялся. Неопределѐнность не позволяла уйти и переодеться в рабочее платье, более подходящее для предстоящих работ. Наконец, приехала машина с цистерной. Парень в яркой спецовке спросил, кто будет с нашей стороны с ним работать. Я, весь в белом, показал на невозмутимого трюмного. Они чем-то походили друг на друга своей неспешностью. Прошлись вдвоѐм вокруг цистерны. Трюмный заглянул в рукав шланга. Чинно закурил. Осмотрел соединительную муфту.

– Не подойдѐт! – уверенно и авторитетно изрѐк трюмный. У нас другая муфта.

–   А делать-то что теперь?

–   Надо Ваську послать, пусть посмотрит, может, пере­ходник найдѐт.

Излишне было спрашивать, а где он с Васькой был все эти дни, и почему эта счастливая мысль озарила всех специалистов именно сейчас. Послали за Васькой. Это не так быстро, как кажется. Испанский специалист залез на цистерну и ждал, когда ему принесут муфту или переходник.

Ваську искали на корабле. На верхней палубе проявлений интенсивной поисковой активности не наблюдалось. Я сильно сомневался, что во внутренних помещениях картина чем-то существенно отличается. Понимая, что на корабле Ваську можно искать довольно долго, я взобрался на цистерну потолковать     с     испанцем.     Хотел     лично     нащупать альтернативные шансы подключить шланг к кораблю, минуя Ваську.

Испанец долго объяснял, что кого-то нет на месте, другой ушѐл, этот не приехал, кому позвонить он не представляет. Понятно, что у этого словоохотливого командира цистерны совершенно излишне спрашивать, почему достойные господа все эти дни не утруждали себя заботами по поводу полного отсутствия прогресса в их действиях.

Проясняя обстановку в ходе нашей дружеской беседы на вершине цистерны для льяльных вод выяснил очень существенную деталь. Водитель случайно обмолвился, что у него почасовая оплата, и сколько часов он тут простоит, столько ему и заплатят. Понятно, что платить будем мы, а не чудесный старик Хоттабыч, готовый помочь людям в трудный момент.

После этого всѐ встало на свои места. Я не стал тратить время на лекции, стоя на цистерне, весь в белом, среди песчаного ветра. Узрев трюмного, уже в компании с Василием, заменил неласковую речь простыми и понятными словами:

–   Друзья мои, вы тут с испанским другом три дня шланг подсоединить не можете и крутите кисе хвост. Хочу вам поведать, оплата вашему испанскому другу идѐт по времени, что он тут торчит. Неважно, что ничего не делает.

Так вот, дорогие товарищи, когда командиру испанская сторона предъявит счѐт к оплате, и он сделает страшные глаза, сосредотачиваясь сразу на том, кто виноват, то ответ «что делать?» будет плавать на поверхности. Из этой истории с льяльными водами будут торчать только две головы. Как вы думаете, что сделает командир дальше?

Вопрос поставлен доходчиво и сформулирован верно. Через пять минут шланг подключили, появился адмирал.

–   Слушай, мы тут с атташе уже съездили. Пошли, подумаем, что нам надо готовить к приѐму!

Весь в белом и с песком на зубах отправился обсуждать наши действия по подготовке приѐма. Далее всѐ происходило, как обычно. Уточнили организационные моменты, связанные с приѐмом гостей на борту «Неустрашимого». Я удивился, когда адмирал сообщил, что по совету атташе он собирается встречать гостей у трапа на краю вертолѐтной палубы.

–   Товарищ адмирал, как вы это себе представляете?

–   Но атташе рекомендует!

–   Да он корабля в глаза не видел, что он вам может по­рекомендовать? – не унимался я. – По опыту, всегда командир корабля встречает гостей у трапа корабля и приглашает гостей пройти по трапу на вертолѐтную палубу. Они осторожно взбираются наверх, их встречают, заботливо принимают головные уборы, дают возможность осмотреться. Затем, без спешки провожают мимо пришвартованного вертолѐта через вертолѐтную палубу к ангару, где состоится приѐм. Там достаточно места, чтобы без суеты по очереди подходить к хозяину приѐма, – всѐ ещѐ пытался изложить диспозицию в деталях.

Адмирал не сдавался. Атташе рекомендовал и – все. Ладно, спорить с начальством неперспективно.

Вечер, гости прибывают на автомобилях, подходят к кораблю и степенно поднимаются по трапу на борт. Их приветствует командир корабля и показывает, куда идти. Гости направляются к крутому трапу на вертолѐтную пло­щадку. Поднявшись, они видят прямо перед собой адмирала. Не глядя под ноги, пытаются к нему подойти, дамы спотыкаются об элементы крепления противоскользящей сетки, офицеры роняют фуражки. На крутом трапе, нависая друг над другом гроздью, у утыкаясь в впереди стоящих, силятся сохранить равновесие гости. Начало положено.

Адмирал видит, что вышло из следования указаниям полковника. Постепенно отходит к вертолѐтному ангару. Приѐм начался. Адмирал после ритуального обхода всех гостей увлѐкся беседой с атташе. Я отошѐл к краю вертолѐтной площадки. Минут через сорок моѐ внимание привлекла одна гостья. Высокая стройная женщина средних лет шла к трапу. Заметил, что ей нехорошо. Спросил, нужна ли помощь. Дама попросила проводить еѐ к припаркованной на стенке причала машине. Вместе сошли с трапа, подвожу гостью к автомобилю. Дама резко побледнела. Почувствовал, что женщина теряет сознание. Успел ее подхватить на руки и стою, держа даму на руках. Наши бравые доктора в это время дружно заседали в каюте, совмещая товарищеский ужин с задушевной беседой коллег. Один из них, Олег Григорьев, увидел меня в иллюминатор и моментально понял, что надо спешить на помощь. Через двадцать секунд доктора неслись по верхней палубе. Впереди группы «скорой помощи» огромными скачками       бежал       Олег,       размахивая       объѐмистым ящиком-укладкой с красным крестом на боку. За ним мчался могучий хирург Алексей. Дантист Вадик замыкал отряд спасателей.

Слетев с трапа, они подскочили ко мне. Разгорячѐнные бегом, доктора выхватили даму у меня из рук и решительно брякнули пациентку прямо на капот автомобиля. Энергичными действиями смогли привести еѐ в сознание. Дама вскоре смогла стоять на ногах самостоятельно, но было видно, что она ещѐ слишком слаба. Подошѐл супруг, поблагодарил нас за помощь и увѐз еѐ на автомашине.

–   Ребята, – сказал я, – как вы бежали! Это надо было видеть!

–   Я механику на ногу наступил, хорошо он не заорал, а то бы ещѐ и вой сирены подключился, – резюмировал Алексей, килограмм 120 мощи.

–   Славный получился приѐм! – отозвался Олег.

–   Да, и побегать удалось! – радостно поставил точку в этом эпизоде дантист Вадик.

БЕЛЬГИЙСКИЕ ЭТЮДЫ

На замечательном учебном корабле «Смольный» не­сколько раз приходилось выполнять задачи по обеспечению официальных визитов в иностранные порты. На «Смольный» обычно грузился в Балтийске. Иногда приходилось ехать в Питер. Добирались до Кронштадта, где прибывали на борт учебного корабля. Так ещѐ интересней. Хватало времени погулять по летнему Кронштадту. Сердце военно-морской истории страны с памятником адмиралу Макарову и его девизом «Помни войну!» настраивали на размышления. Поколения военных моряков уходили отсюда в море, служили Родине, преумножая славу и достоинство русского флота. Всегда с особым чувством покидал Кронштадт.

Оттуда на борту ук «Смольный» отправились в увлека­тельный поход в Бельгию под флагом командира Ленинг­радской военно-морской базы вице-адмирала А.И. Корнилова. Походный штаб сформировали из офицеров Ленинградской военно-морской базы. Переводчиков – меня и Сергея Полищука – разместили в каюте с двумя замечательными мичманами. С ними мы подружились и не раз ещѐ встречались в море и на суше. Говоря о своѐм корабле, они несколько озадачили нас фразой о том, что учебный корабль «Смольный» всем хорош, ещѐ бы не было на нѐм курсантов – вообще жизнь была бы чудесной. Что такое курсанты военно-морских училищ «образца конца нулевых», как симптоматично о них отозвался      начальник      разведки      Балтийского      флота, пообщавшись с одним из них на «Смольном», правда, в другом походе, стоит поговорить особо.

Его впечатления, изложенные впоследствии им лично в виде эмоциональной саги благодарным слушателям, многое объясняют в мнении мичманов о том, что курсанты – это лиш­нее на учебном корабле.

Итак, начальник разведки Балтийского флота в форме, фуражке, с пауками на плечах прогуливался по верхней, так называемой «астрономической» палубе ук «Смольный». Главное предназначение «астрономической палубы» – занятия по штурманской подготовке. Она выложена тиковым деревом и очень удобна, чтобы полюбоваться морем. Контр-адмирал прохаживался по палубе, предаваясь созерцанию и размышлениям. Погода стояла прекрасная, время – пос­леобеденное. Навстречу адмиралу движется сутулое тельце в намеках на курсантскую форму. Пилотки нет, в ушах наушники от плейера, болтающегося на боку. Военмор идѐт, подергиваясь в такт музыке, во рту – «чупа чупс», на ногах -сланцы. Не обращая ни малейшего внимания на товарища адмирала, курсант шлепает себе мимо в полуметре от обалдевшего от дивной картины военачальника. Адмирал, вытаращив глаза, смотрит на это чудо. Обескураженный безобразием,      начальник      разведки      аккуратно      берет дрыгающееся тельце руками и поворачивает его так, чтобы видеть лицо полустудента. Тельце продолжает трепыхаться в такт музыке и недоуменно пучит глаза на странного дядю. Товарищ адмирал вынимает из ушей своего визави наушники, пальчиками извлекает из влажного ротика дитяти «чупа-чупс» и говорит:

–    Юноша, а ведь я адмирал, а вы идѐте прямо на меня и ухом не ведѐте! Как же так? А дисциплина?

Создание сфокусировало восхищенный взор на пауках адмиральских погон и изрекло в ответ:

–   Ух, ты! Адмирал! Крутяк! Зашибись!

Взял из рук товарища адмирала свой недолизанный «чупа-чупс», сунул его себе обратно в рот, воткнул наушники в ушки и, дергаясь под музыку, пошлѐпал сланцами по палубе, причмокивая. Так что, курсант военно-морского института в «нулевые» – это нечто!

Играя  с товарищами мичманами в шахматы,  в перерывах между служебными делами, мы уверенно приближались к Бельгии. В рамках официального визита наша миссия имела свою изюминку. Дело в том, что командир похода Александр Иванович Корнилов готовился принять на борту корабля представительную        делегацию        Комитета        военного планирования НАТО и довести до первых лиц этого высокого органа      оценку      командования      Балтийского      флота

военно-политической обстановки в странах бассейнов Балтийского     и     Северного      морей.     В     дальнейшем предполагалось обсудить его доклад, ответить на вопросы гостей. Идея замечательная. Услышав из первых уст оценку процессов, происходивших в то время в Балтийской морской зоне, члены Комитета военного планирования НАТО получат цельное и ясное представление о том, как российская сторона оценивает военные приготовления НАТО в регионе. При благоприятном стечении обстоятельств российская точка зрения в какой-то степени могла быть учтена при планировании действий ВМС стран НАТО в Балтийской морской зоне. В подготовке этого доклада, не говоря уже о его переводе, я принимал непосредственное участие.

Пришли в бельгийский порт Зеебрюгге. Заход и швартовка сложные, но всѐ прошло успешно. Военно-морская база расположена в красивом и живописном месте. Посетили корабль-музей в Зеебрюгге – советскую подводную лодку 641 проекта. Вице-адмирал А.И. Корнилов с удовольствием вызвался еѐ посетить, тем более, что она когда-то входила в состав его дивизии подводных лодок. Всѐ бы хорошо, особенно реалистическое аудио-воспроизведение работы агрегатов и механизмов, команд, передаваемых по трансляции. Впечатление портили манекены, изображающие экипаж советской подводной лодки. Субтильные длинноволосые хипари, один – чернокожий матрос, никак не походили на облик бравого экипажа подводной лодки ВМФ СССР.

Наибольший      интерес      вызвали      достопримечательности ганзейского города Брюгге. Там есть удивительная часовня, где хранятся частички крови Иисуса Христа. Нас пре­дупредили, что часовня имеет необъяснимую особенность. Еѐ можно фотографировать снаружи, но если делать снимки внутреннего убранства и хранящихся там артефактов, фотографии не получаются. Видя наш скепсис, сопровож­дающие бельгийцы предложили – попробуйте сами. По­пробовали. Снимали видеокамерой, тремя фотоаппаратами различных систем. Мистика! Есть кадр, где мы перед часовней, есть кадр, где вышли из неѐ. И всѐ. На всех ап­паратах просто ничего нет из того, что пытались снять внутри.

Историческая часть Брюгге – прекрасно сохранившийся образец ганзейского города с чисто бельгийским шармом в виде громадного количества сортов пива. С ними можно знакомиться долго и вдумчиво.

Эту часть мы прошли практически заочно, так как на­ступило время конференции для представителей Комитета военного планирования НАТО. Натянули тент, вооружили экран, где можно показать нашу презентацию, трибуну, расставили     стулья.     На     борт     «Смольного»     прибыла представительная делегация генералов и адмиралов. С ними был и наш генерал – представитель РФ при НАТО. Адмирал Корнилов поприветствовал гостей, объявил тему своего выступления и начал доклад. Я последовательно переводил. Александр Иванович, оценил обстановку и тихонько предложил мне довести доклад до аудитории сразу на английском языке, так как в таком цельном виде он лучше воспринимался. Что я и сделал. По окончании последовали вопросы. Больше всего вопросов пытался задать американский четырѐхзвѐздный генерал.

– Слушай, Билл, ну что ты такое опять тут говоришь! – внѐс оживление в дискуссию российский генерал. – Я тебе раз объяснял, объясню ещѐ раз, ты ко мне обращайся, если что не ясно!

Пока я переводил эту тираду, литовский офицер и польский полковник, понимавшие по-русски, радостно ностальгически смеялись.     Конференция     удалась.     Задача     выполнена.

Остальную      часть      программы      прошли      без      выдающихся событий, но наш отход добавил живых красок в картину дня.

Выход «Смольного» спланирован на 10:00. До этого времени никаких встреч и мероприятий, естественно не намечалось. Я спокойно дожидался прибытия лоцмана на борт, чтобы начать с ним работать. По стечению обстоятельств, у трапа «Смольного» я оказался за час до прибытия лоцмана. Передо мной предстала интереснейшая картина.

Поясню: трап на борт «Смольного» отличается от трапов российских боевых кораблей, так как он значительно шире: по нему без труда могут одновременно рядом идти два человека. И с этого трапа на борт «Смольного» тихонько вступили два вице-адмирала. Один – испанский, другой – голландский. Вахтенный у трапа недоуменно смотрел на них, явно растерявшись. О том, кто это, он не имел никакого представления.

К адмиралам подскочил рослый и объемный мичман из боевой части связи. Он ожидал бельгийских коллег- связистов, те вот-вот должны подойти на корабль и забрать телефонный аппарат, подключѐнный к городской АТС. Принимающая сторона обычно устанавливает на борту прибывшего с визитом корабля такую линию связи. Это помогает в решении организационных вопросов. Товарищ мичман принял двух адмиралов за бельгийских связистов. Он успел привыкнуть к телефонному аппарату, мечтал утащить его домой и хотел договориться с коллегами-связистами.

Полуобняв ошалевшего от нежданной ласки испанского адмирала, наш предприимчивый мичман тянул испанского адмирала в сторону каюты, где всѐ ещѐ стоял столь вожделенный телефонный аппарат. Мичман что-то горячо и самозабвенно   втолковывал   адмиралу,   искренне   считая   того телефонистом. Молча оторвав мичмана от адмирала, я задвинул мичмана в коридор и представился адмиралам. Они радостно ответили на приветствие. Видя вопрос в моѐм взгляде, испанский адмирал принялся объяснять, что они вдвоѐм решили навестить «Смольный» и попрощаться с адмиралом Корниловым, чей доклад имели удовольствие послушать до этого их коллеги по Комитету. Адмиралы сообщили о своѐм желании российским офицерам в Брюсселе. Да-да, тем, кто занимается взаимодействием с НАТО. Но, как они видят, информация об их планах до командования корабля не дошла. Мне стало понятно, что гостей надо вести в каюту флагмана в любом случае. Но надо ещѐ всѐ приготовить к встрече, чтобы провести ее на должном уровне. Представил гостям подвернувшегося под руку старпома и попросил его показать корабль, пока я доложу адмиралу о неожиданном визите     адмиралов     «засвидетельствовать     почтение     и попрощаться».

–   Дайте мне пять минут, – попросил я старшего по­мощника.

–   Мог бы и двадцать, но приготовление идѐт, надо бежать. Пять минут, не больше…

Оставил гостей на попечение обаятельного старшего помощника. Тот с ходу начал экскурсию по кораблю методом показа без ненужных лингвистических деталей. Я стремглав взлетел на палубу, где располагалась каюта флагмана. Александр Иванович был несколько озадачен тем, что я ему сообщил, опуская ненужные и вредные для начальника детали в виде мичмана, принявшего адмирала за телефониста. Ясно было одно: те, кто должен нас предупредить о мероприятии, забыли это сделать, поставив нас в трудное положение. Но стонами о том, кто виноват, делу не поможешь.

–   Так, – включился в организационный экспромт Алек­сандр Иванович, – где они сейчас?

–   Старпом    заполнил    собой    паузу,     водит     их     по     моей просьбе по кораблю, показывает ходовой, штурманскую.

–   Ему другими делами надо заниматься. Приготовление к выходу уже идѐт, – адмирал кликнул адъютанта, и они вдвоѐм спешно начали готовиться к приѐму гостей. – Перехвати адмиралов, поводи десять минут и ровно в 9:30 заводи их сюда.

Я побежал выполнять приказание. К счастью, старший помощник привѐл их в БИП, туда, где он должен находиться во время приготовления к бою-походу, так что нашел их быстро.

Поблагодарив старпома за помощь, и подаренные мне драгоценные пять минут, что позволило избежать неловкой паузы перед гостями, я довершил экскурсию и ровно в 9:30 завѐл их в каюту флагмана.

Блистательный Александр Иванович галантно по­приветствовал гостей и предложил присесть. Скатерть сверкала белизной, кофейные приборы источали налѐт аристократизма.      Содержательно      побеседовав,      гости поспешили откланяться. Испанский адмирал, прощаясь, произнес с лѐгкой улыбкой:

–    Мы понимаем, что пришли, когда вас никто не поставил в известность о визите. И то, что наш визит был отлично организован экспромтом, свидетельствует о том, что у вас очень работоспособный экипаж и толковые офицеры. Поздравляю!

Я проводил адмиралов до трапа, где уже ждал лоцман. На прощанье испанский адмирал меня тихонько спросил:

–    А, интересно, за кого меня принял тот душевный че­ловек (это он о товарище мичмане, который перепутал гос­подина адмирала с телефонистом)?

–   Видите ли, господин адмирал, тот мичман – связист, он, к сожалению, ещѐ слабо разбирается в знаках различия военно-морской формы иностранных государств. Но, увидев вас, он очень обрадовался и захотел с вами поговорить.

Правильно говорят, говори правду, не делая при этом ошибок в ударениях, очень помогает. Адмирал улыбнулся:

–    Пусть будет так!

–    Спасибо за понимание, господин адмирал!

–    Счастливого плавания!

Подписывайтесь на наши социальные сети:

Насколько публикация полезна?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 5 / 5. Количество оценок: 4

Оценок пока нет. Поставьте оценку первым.

Поиск

Подписка на новости

Реклама для сайта

AliExpress WW

Мы в Twitter

Календарь

Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Архивы

Опрос

Сколько Вам лет?

Просмотреть результаты

Загрузка ... Загрузка ...

0 Комментариев

Оставить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

 

Не копируйте текст!