(Предыдущая часть) Записки военного переводчика (продолжение)
Это книга рассказов о людях, с которыми служил или встречался автор, а также о событиях, участником которых ему пришлось быть
Алексей Владимирович Курчаев
ГОЛЛАНДСКИЙ ДЕБЮТ
Куба осталась позади. Не заходы и визиты, а два года службы в советской мотострелковой бригаде, дислоцированной на Кубе. Поддавшись заклинаниям кадровиков-балтийцев, что через два года должен просто возвратиться оттуда обратно на Балтику, но уже с опытом работы на самостоятельной должности на Кубе, я вернулся на Балтийский флот. На самом деле меня здесь больше и не ждали в совершенной уверенности, что после Кубы у меня хватит ума на что-то более содержательное, чем возвращение в Калининград. А он в те годы выглядел совсем не так, как сейчас.
В 1989 году я уезжал из одной страны, а через два года попал в совершенно другое государство. Сослуживцы, что поумней и поразворотливей, пачками увольнялись в «бизнес». Кругом витал дух наживы и мираж возможности сказочного обогащения. Торговали железом, водкой, кортиками, кое-кто родиной. Всѐ, что подворачивалось под руку, предприимчивые люди пытались использовать как товар, который надо быстро реализовать с максимальной выгодой. Что этот чудный фокус получится не у всех, мало кто задумывался. Адаптироваться к новой реальности мне было тяжело. Предложения воспользоваться моментом и бросить службу поступали. Однако, ни люди, от кого поступали эти предложения, ни их программы успеха не вдохновляли настолько, чтобы бросить всѐ, чему посвятил существенную часть своей жизни. Из меня много лет делали профессионала, терпеливо и заботливо, и все труды бросить псу под хвост?! Ради призрачного – ты начни, а там само получится?
На службе я видел перспективу оставаться верным своей цели – посмотреть мир и быть относительно свободным, не попадая в кабалу обязательств, долгов и чего похуже. Но гнетущая атмосфера призрака пира во время всамделишной чумы – портила жизнь довольно заметно. Неопределенность будущего, а оно становилось все менее понятным, не способствовала душевному спокойствию. Тем более, что находился в точке зыбкого равновесия, когда часть пути пройдена настолько далеко, что жалко отказываться от службы. Не человек выбирает судьбу. Судьба выбирает человека. Сделал выбор: продолжать заниматься тем, что мне нравится и получается неплохо.
В этой обстановке личного кризиса профессионального жанра и тотальной коммерческой атмосферы, царившей в непонятной нам самим стране, начали собираться в 1991 году на официальный визит в Амстердам, Нидерланды. Для выполнения этой задачи определили два корабля: скр «Неукротимый» и большой десантный корабль. Визит проходил под флагом тогда ещѐ первого заместителя командующего Балтийским флотом вице-адмирала В.Г. Егорова.
Первый опыт работы с адмиралом В.Г. Егоровым стал началом моей работы с ним в качестве военного переводчика и его сопровождающего в зарубежных поездках и походах кораблей, пока он не оставил военную службу.
Мой командир в ту пору – незабвенный Геннадий Иванович – очень образно называл задачу по сопровождению командующего не иначе, как «быть умным евреем при губернаторе». Правда, в отличие от целого ряда офицеров Балтийского флота, я не последовал за ним в Правительство Калининградской области, когда он был избран Губернатором Калининградской области в 2000 году. Как мне сказали, когда обсуждалась моя дальнейшая судьба, Командующий мудро решил: «Пусть послужит ещѐ!» Вопреки некоторым прогнозам, это «ещѐ» продлилось одиннадцать лет, и никак не походило на перспективы, нарисованные составителями гороскопов моей военной судьбы.
Итак, мы в море, на борту скр «Неукротимого», полные радужных надежд идѐм в Голландию. С Серегой Волковым, тоже англоговорящим офицером с улыбкой голливудского актера, обаятельным брюнетом, весельчаком и балагуром с таллинской пропиской, проживаем в одной каюте.
Первое серьѐзное испытание для меня – работа с лоцманом. Долго и тщательно готовился, учил команды на руль, на машину, вызубрил весь разговорник для работы с лоцманом. С задачей справился. Зашли, ошвартовались в самом Амстердаме.
С протокольных визитов к военным и гражданским властям началось знакомство с совершенно незнакомым для меня миром. Здесь было всѐ настолько разительно не похоже на привычные дома, улицы, людей. Новые впечатления обрушивались бурным потоком. Узкие улочки Амстердама, обилие «коричневых кафе» – так в Амстердаме называют кофейни, где с успехом можно отведать прекрасного пива и вкусного кофе, – яркие витрины магазинов и море огней в вечернем городе создавали впечатление совершенно иного мира, куда я попал с другой планеты. Это сейчас у нас многое из городского убранства ничуть не хуже, а что-то и получше, чем в той же Западной Европе.
Прогулка на катере по каналам Амстердама вечером среди расцвеченных иллюминацией старых зданий оставила яркое впечатление. Сошли на берег. Голландцы, продолжая знакомить нас со своим городом, повели нас через квартал «красных фонарей». Там за витринами, напоминающие магазинные, сидят условно одетые девушки, завлекающие клиентов для оказания интимных услуг. Если штора на витрине задернута, значит, клиент внутри. На некоторых наших товарищей такие виды произвели деморализующее воздействие. Старпом сказал, что замполит после таких этюдов заперся в каюте и не показывался довольно долго.
Пока я любовался видами Амстердама и поражался разнообразию открывавшихся неожиданных ракурсов местной жизни, Серега ухитрился недалеко от места стоянки наших кораблей найти бар на территории военно-морской базы. Из этого обычного события он смог выжать максимум. Понятно, что выпил пару кружек пива. Познакомился с хозяином заведения и отозвался на предложение хозяина сфотографироваться с ним с кружкой пива в руках.
– Это быстро и не больно, так что, почему бы нет? – рассудил Сережа.
Правда, он не ожидал, что с утра в местных газетах поместят его фотографию в форме капитана третьего ранга с голливудской улыбкой вместе с хозяином бара. Заголовки не отличались особым разнообразием: «Русские моряки предпочитают пиво именно здесь», «Из всех кафе русские предпочли именно это» и далее примерно в таком же стиле. Хозяин, растроганный такой потрясающей рекламой, пригласил Сергея зайти на огонек отметить такой многообещающий для его заведения успех. Сергей согласился, добавив, что прихватит с собой товарища.
– Придется идти, – торжественным и категоричным тоном подвел к составлению плана на завтра Сергей, любуясь своим фото в местной газете.
А в этот день у нас среди мероприятий ознакомительного характера было посещения пивоварни «Хайнекен», куда я был расписан в качестве переводчика. Комдив, Геннадий Антонович, кладезь военно-морских выражений и ярчайших реплик, слава о котором впоследствии ушагала далеко за Полярный круг, возглавлял этот поход в страну новых впечатлений. Конечно, пивоварня «Хайнекен», ее историческая часть, открытая для посещения, представляет собой музей, не более того. На верхних этажах организован дегустационный зал. Само производство пива развернуто за городом. Мы вдумчиво познакомились с историей и технологией приготовления вкусного напитка. Пиво «Хайникен» создает Голландии славу этим всемирно известным брендом. Вышел вице-президент компании и поприветствовал нас. Мы обменялись с ним памятными сувенирами. Он пригласил гостей занять места за столиками и попробовать, наконец, голландского пивного чуда. Ведь полтора часа именно о нем так проникновенно рассказывал экскурсовод. Геннадий Антонович направился присесть за столик, но я порекомендовал занять место непосредственно у стойки. Она находилась у стены и буквой «П» выдавалась в зал. Внутри стойки пол ниже уровня зала, и кельнер оказывается скрытым от публики, сидящей в зале. Он подаѐт кружки на стойку, которые подхватывают официанты, быстро разносящие их по залу. Геннадий Антонович сразу по достоинству оценил выбранную нами позицию. «Никто мимо нас», – он ѐмко сформулировал лозунг дня и, шевеля усами, непонятно откуда извлѐк завернутую в газету «Красная звезда» солидную воблу. На этом он не остановился и в силу широты русской души талантливо и быстро научил пить пиво с воблой самого кельнера. Оказалось, что кельнер всю свою предыдущую жизнь от подобных технологических новшеств воздерживался и не представлял, что это так просто.
Геннадий Антонович вскоре попросил кельнера поручить подачу пива помощникам, чтобы не ломать компанию и не отвлекаться по пустякам. Получилось всѐ замечательно. Как водится, кельнера с помощниками пригласили в гости на корабль в удобное для них время. Всю эту операцию лихо провернули, пока официанты разносили пиво по столикам, чтобы поймать момент, пока у всех стаканы будут полные. После этого, считается, что вице-президент может приветствовать своих гостей и обсуждать качество пива. В нашем случае уложились в сорок минут.
Вечером с Сергеем пошли по приглашению в бар. Хозяин встретил нас радостно и предложил сесть за столик. Вокруг сидела какие-то люди. Мы приняли их за знакомых хозяина, так как они все говорили друг с другом. В ту пору русские были совершенной экзотикой для западного обывателя. Идеологический барьер между обитателями СССР и стран Западной Европы, недавнее противостояние двух антагонистических военных блоков, ограничивали возможности для непредвзятого знакомства. Наши собеседники делились своими представлениями о России. Они рисовали какие-то ходульные образы о советской военной угрозе, варварстве, агрессивности, угрюмости русских. Наши собеседники с удивлением открывали для себя совершенно иное восприятие реальных людей, совсем не похожих на мифических опасных врагов, только и думающих о захвате западного мира во славу коммунизма.
Я осмотрелся. На стеклянных полках бара, позади стойки, среди всевозможных бутылок со спиртным с яркими этикетками, увидел странную пару: пачку ленинградского «Беломора» и поллитровку нашей водки с пробкой-бескозыркой, не в классической водочной бутылке, а разлитую в бутылку из-под лимонада, или пива. И самое главное – этикетка на ней наклеена криво и вверх ногами.
– Что это? – спросил хозяина.
– Это самая дорогая водка в баре, – последовал неожиданный ответ.
– Как это? – воскликнули мы с Сергеем недоуменно.
– Это вот и есть оригинальная русская водка и русские сигареты. Настоящие. Подлинные. А все остальное – имитация бренда.
Да, бренд – это великая сила в мире торговли. Когда мы собрались уходить, хозяин сказал, что приготовил нам сувениры на память (нашу водку мы ему вручили сразу по приходу). Он вынес из подсобки тростниковые зонтики от солнца, циновки китайского производства и вручил все это нам. Мы положили подарки на свободный стул возле ближайшего столика.
– Я сейчас распоряжусь, вас на машине подвезут! – обратился к нам хозяин. Переговариваясь с сидящими рядом людьми, он ушѐл из зала. С соседнего стола поднялась респектабельная пара в возрасте, лет 45-50. Дама и джентльмен взяли наши зонты и циновки и не спеша пошли к выходу. Мы восприняли это действие, как выполнение просьбы хозяина взять нас на борт автомобиля и довезти. Мы встали и пошли за удаляющейся к дверям парой. Тут нас окликнул вернувшийся хозяин. Мы вернулись к нему прощаться и вместе с хозяином не спеша дошли до машины. Он открыл багажник и спросил:
– А ваши зонты с циновками где?
– Так ваши же забрали!
– Кто? Какие наши? Это не наши, это воры!
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Оказывается, в Голландии вопреки иллюзорным представлениям очень даже воруют и тащат, что плохо лежит.
Укрепились в этой мысли при посещении квартала, где торгуют алмазами. Нас туда завезли вдохнуть местного колорита. Просто посмотреть. Понятно, что мы не покупатели. Сопровождавшие нас голландцы уверяли, что взглянуть на это место стоит. Местная достопримечательность. Приехали на двух машинах. Нам предлагают выйти и прогуляться. Вид людей в незнакомой форме привѐл местных дельцов в нервозное состояние. Шорох по рядам был виден невооружѐнным глазом. Нас они по незнанию приняли за Интерпол. Полицейский, с которым мы познакомились, очень радовался, наблюдая, как нервничает эта публика, не очень стремящаяся в своей деятельности к рекламе. Он предупредил, что если мы хотим что-то купить, нужно приезжать со своим экспертом и после подтверждения, что это не стекло, больше не выпускать товар из своих рук, чтобы не произошло магических превращений не в пользу покупателя. Он слабо представлял нашу покупательную способность. Мне в Амстердаме удалось купить только красивую игрушечную машину сынишке – трейлер с прицепом. С амортизаторами. Хорошая вещь. На корабле Серега перевернул еѐ и прочитал «Made in China». Наступление Китая на рынок Западной Европы уже тогда шло полным ходом.
Когда покидали Амстердам в шлюзах стояли недалеко от голландского фрегата. Снимались со швартовых после него. Мы с изумлением взирали, как на «голландце» две дюжие девушки-матросы вдвоѐм выбирали носовой продольный, двигаясь, как отлаженный механизм. Поразительно!
Знакомство с Голландией состоялось. Впереди – изучение новых реалий. Путь от восторга многими необычными для меня явлениями до их спокойного восприятия оказался небыстрым.
(Продолжение следует)