Морозов Евгений Львович,
полковник в отставке,
выпускник 1972 г. факультета западных языков ВИИЯ.
Оглавление
Пролог
Жил не тужил простой паренёк рабоче-крестьянского происхождения, рос, учился, в меру хулиганил и даже не помышлял о “высоких материях”, о том, что будет говорить на разных языках, что побывает в разных странах и на разных континентах… Судьба, однако, всё предопределила и расставила по своим местам.
Предыстория
Когда пришло время задуматься о выборе профессии, я уже точно знал, что буду военным. Этому способствовал ряд факторов. Первым и главным было то, что моя мать работала в Военно-политической академии им. В. И. Ленина и я часто бывал там на всяких торжественных мероприятиях, концертах, кино, общался с офицерами, многие из которых были участниками Великой Отечественной войны, слушал их рассказы. Во-вторых, моя двоюродная сестра Валентина вышла замуж за военного, хотя ещё вполне молодого офицера, но бывшего фронтовика, который также учился в академии, – Веприкова Бориса Саввича. Меня всегда поражала его эрудиция, общительный характер, готовность прийти на помощь, принципиальность. Кстати, таким он оставался всю жизнь, и порой его принципиальность выходила ему боком. Занимая в разных регионах страны довольно высокие и “хлебные” должности в политорганах и военкоматах, он никогда не позволял себе выходить за рамки законности, не допускал сам и не позволял другим обижать подчинённых, всегда действовал по справедливости, отвергая принцип “ты – мне, я – тебе”. Конечно, многим вышестоящим начальникам это не нравилось, и потому он вышел в отставку полковником, хотя в последние годы занимал генеральскую должность и на него несколько раз посылали представления… Приезжая в нашу деревню (там в доме у тёти прошли первые годы моей жизни) в отпуск, он всегда читал в клубе интереснейшие лекции о международном положении, послушать которые приходили практически все жители. Для меня Борис Саввич и по сей день остался примером, которому я также пытался следовать в своей жизни. И должен признаться, порой это бывало ох как нелегко!
Я взахлёб читал книжки на военную тематику, про различное оружие (например, “Меткие стрелки”, автор Т. Гриц; “Вам ‒ взлет!”, автор А. Маркуша), про смелых и мужественных людей, служащих Родине. В результате из всех военных специальностей я остановил выбор на авиации, причём военно-морской. Возможно, тут сыграли свою роль неоднократно просмотренный мною фильм “Два капитана” по роману В. Каверина, а также очень красивая военная форма морских лётчиков. Как бы то ни было, но в 9-м классе я начал серьёзно готовиться к поступлению в училище: много занимался спортом; читал книги по авиации; специально тренировал вестибулярный аппарат, крутясь вокруг своей оси; категорически отказался от курения, хотя некоторые мои друзья уже курили и предлагали мне. Но нежданно случилась беда. В школе одним из предметов у нас было производственное обучение – мы работали на токарных станках. И в какой-то из дней, когда я поленился надеть защитные очки, кусочек раскалённой стружки отскочил мне прямо в глаз и “приклеился” к роговице. Особо страшного ничего не произошло, стружку сняли, но левый глаз стал видеть на 0,9. Как следствие: путь в авиацию мне был заказан.
Выбор
Стал думать, кем быть. И тут кто-то рассказал моей матери о таинственном Военном институте иностранных языков (ВИИЯ), где якобы готовят “разведчиков-дипломатов”. Меня это заинтересовало, тем более что английский язык в школе у меня шёл хорошо. Пришлось перенацелиться – особое внимание стал уделять иностранному языку, даже участвовал в постановке пьесы “Пигмалион” Б. Шоу на английском, где играл роль полковника Пикеринга. Да и в частном порядке брал некоторое время уроки. Перед окончанием школы написал заявление в военкомат, что хочу поступить в ВИИЯ, приложив свои многочисленные почётные грамоты и перечислив на нескольких листах все свои достоинства и достижения. И хотя в разнарядке райвоенкомата, как оказалось, этот вуз не значился, мои документы всё же направили туда. Летом мне пришло известие, что я допущен к экзаменам в институт.
Получив извещение, я месяц провёл в деревне, упорно готовясь к экзаменам. За английский и русский язык я не очень волновался, а вот Историю СССР пришлось штудировать досконально. Особенно “доставало” требование знать решения и постановления всех последних съездов и пленумов ЦК КПСС. Тем не менее экзамены я сдал вполне прилично: три “четвёрки” и “пятёрка” по истории. Проходной балл был обеспечен! После объявления приказа о зачислении и переодевания в военную форму мы отбыли в полевой лагерь близ посёлка Чкаловский проходить “курс молодого бойца”. Изучали основы боевого дела, уставы, стреляли из автомата и пистолета, проходили обкатку танками, рыли окопы в полный профиль. Надо сказать, что тогда мы ещё не знали точно, какие языки будем изучать. В частности, я сначала был в английской группе, затем в китайской, и только в октябре по возвращении “на зимние квартиры” меня определили в группу испанского языка.
(Продолжение следует)
Материал взят из “Советский человек на Кубе“