(Предыдущая часть) Записки военного переводчика (продолжение)
Это книга рассказов о людях, с которыми служил или встречался автор, а также о событиях, участником которых ему пришлось быть
Алексей Владимирович Курчаев
СПАСИТЕ МЕНЯ ЕЩЕ РАЗ
В 1994 году, когда корабли Балтийского флота только нарабатывали опыт участия в международных военно-морских учениях, случилось нам за год участвовать в них трижды. Под командованием глубокоуважаемого тогда еще комбрига и капитана 1 ранга Кудрявцева Владимира Юрьевича лето начали по традиции с американо-балтийской операции «Балтопс». Российские корабли участвовали только в первой фазе учения, а во второй, самой насыщенной – масштабном розыгрыше боевых действий – обходились без нас. Американцы подошли к делу обстоятельно. Отработали высадку на борт разведывательно-диверсионной группы «морских котиков». Их десантировали с самолета на парашютах в море недалеко от «Неустрашимого». С воды их приняли на плавсредсво – катер типа «Зодиак». С него группа высадилась на борт скр. Американцы тренировались – мы любовались.
Только с 2001 года, после двухлетней паузы 1999 и 2000 годов, американцы допустили российских моряков к участию во второй, основной фазе учений серии «Балтопс».
Видимо, это был своего рода поощрительный жест в сторону России. Ведь она свернула свое участие в проводимых в рамках программы «Партнерство ради мира» (ПРМ) с блоком НАТО мероприятиях из-за агрессии НАТО против Югославии в 1999 году.
Но, это будет потом, а пока в 1994 году на учениях серии «Балтопс» мы успешно отработали все эпизоды с кораблями и вертолѐтами ВМС стран НАТО. Совместно маневрировали, проводили учения по связи, осуществляли передачу грузов в море, выполняли полѐты вертолѐтов с посадками на палубы кораблей других государств. Мне приходилось летать на месте штурмана рядом с командиром вертолѐта, чтобы вести радиообмен на английском. Это интересно. Воздушные приключения – это отдельная тема. Запомнился полѐт для обнаружения и наблюдения за подводной лодкой под перископом. Вид на это зрелище с высоты 150 метров – очень оригинален в условиях полного штиля на море.
Учение «Балтопс» позади, настала осень. «Неустрашимый» вновь участвует в учениях, на этот раз в рамках ПРМ. В ходе береговой фазы немцы предложили комбригу провести по окончании этих экзерсисов российско-германское учение. Они хотели посмотреть, насколько мы готовы с ними взаимодействовать. Немцы резонно стремились планировать дальнейшие отношения с российским ВМФ, полагаясь не на предположения, а на свои наблюдения. Немецкие офицеры предложили реальные и содержательные действия, не требующие какой-либо дополнительной подготовки.
Комбриг и два германских офицера за двадцать минут набросали план двустороннего учения в море. Договорились, что отработаем несколько эпизодов. Решили сделать его насыщенным и тематическим. Чтобы обойтись без стрельбы и прочих дорогостоящих затей, решили для начала заняться отработкой поисково-спасательных действий. Логично и экономично. Для улучшения взаимопонимания, немцы предложили комбригу взять на борт «Неустрашимого» представителя «бундесмарине». На всякий случай, для связи и взаимодействия.
Сценарий российско-германского учения предусматривал поиск «Неустрашимым» их корабля, терпящего бедствие. По обнаружению – сближение и высадка на борт аварийной партии для оказания технической и медицинской помощи пострадавшему экипажу. Немцы определили свой ракетный катер 143 проекта терпеть бедствие. Мы его должны обнаружить и высадить катером/баркасом аварийную партию. По сценарию учения, нам становится известно, что один из членов экипажа оказался за бортом. Вертолетом Ка-27 ПС организуем поиск и спасение, поднимаем его на борт вертолѐта с воды и доставляем на скр «Неустрашимый», где оказываем ему помощь.
Выходим в море. Незадолго до выхода на борт «Неустрашимого» прибыл посредник от «бундесмарине» – унтер-офицер. Его звали Клаус, он летал на самолете-разведчике «Атлантик» и был славным парнем. Худощавый, с усами и твѐрдым взором Клаус первым делом спросил, где ему стоять, чтобы не мешаться под ногами. Все на ходовом сразу посмотрели на него с симпатией. Клаусу показали, где стоять, а фраза: «Стой тут и не отсвечивай!» – погрузила его в глубокую задумчивость. Клаус, по-моему, соображал по-русски очень неплохо, ведь на «Атлантике» он же не пилотом летал!
Между тем, мы ходко бежали в район поиска. В установленное время я связался с руководителем учения, он был на одном из германских ракетных катеров. Доложил о начале поиска. Немцы запросили наш курс и скорость. Только успел им их сообщить, как из БИПа последовал доклад об обнаружении группы надводных целей. По всем признакам это были те, кого мы должны искать. Одна цель не маневрировала, как остальные, и располагалась ближе к нам. Командир предположил, что это и есть аварийный корабль. Он доложил свое решение посреднику, дал команду рулевому и в ПЭЖ. Корабль взял заданный курс и увеличил ход. Вскоре сигнальщик доложил об обнаружении цели прямо по курсу. Начали готовить аварийную партию к высадке. Вот и немецкий катер. Из люка на форпике валит дым, на палубе лежат люди. Аварийная партия заняла места в баркасе, и он рванулся к катеру. Зашѐл с подветренной стороны, высадка прошла слаженно и быстро. По УКВ связи спасатели доложили о пожаре и нескольких раненых. С ходового мостика «Неустрашимого» было хорошо видно, как наш молодой доктор сновал среди лежащих на палубе задымленного ракетного катера членов экипажа, делая им перевязки и накладывая шины. Механик в это время возрождал к жизни дизель. Позже он поделился, что немцы вывели из строя свой дизель талантливо, с выдумкой. Эпическая картина «спасение на водах» блистала во всей красе. Не хватало тонущих.
На ходовой мостик пришли авиаторы Балтики, брать добро на взлѐт вертолѐта. Они объяснили командиру, что перед вылетом на выполнение задачи необходимо предварительно произвести разведывательный полѐт, чтобы проверить видимость и ветер. Командир дал им добро. Сыграли тревогу, приготовили корабль к полѐту вертолѐта. Вскоре послышался шум вертолѐтных турбин, свист рассекаемого винтами воздуха. Гул турбин становился всѐ громче и превратился в частый требовательный гулкий стук. Вертолѐт взлетел, пройдя вдоль корабля по левому борту. Клаус подошѐл и спросил: – Куда это они?
– Посмотреть погоду, ветер! – последовал ответ.
Клауса явно что-то беспокоило. Вертолѐт полетал минут десять и сел обратно на вертолетную палубу «Неустрашимого». Из командного пункта полѐтом вертолѐта доложили о готовности к выполнению задачи по поиску и спасению человека в море. Я сказал об этом Клаусу. Он кивнул и продолжил что-то выглядывать в море. Командир «Неустрашимого» запросил аварийную партию о предполагаемом сроке окончания работ.
– Еще двадцать минут! – последовал радостный ответ.
– Закончим с катером, примем на борт аварийную партию и надо будет переходить к эпизоду «Человек за бортом», – пояснил командир посреднику.
Когда получили доклад, что баркас с воды поднят и закреплѐн, все люди на борту, командир обратился ко мне:
– Давай, говори им, пусть бросают человека за борт, мы готовы!
Выхожу на связь. Мы – руководители этого эпизода, и германские катерники должны выполнять наши команды. Передаю им команду:
– Бросайте человека за борт! В ответ тут же слышу бесстрастное:
– Человек за бортом!
– Вот дела, когда они успели? – удивился комбриг. Летчикам немедленно дал команду:
– К эпизоду спасение человека за бортом приступить! Вертолѐту – взлѐт!
Вертолѐт быстро взлетел, пошѐл на круг, ведя поиск, завис, снизился, сбросил нашего пловца-спасателя и поднял с воды уже двоих. Через пять минут вертолѐт уже был на палубе вертолѐтной площадки. К спасѐнному устремился наш корабельный доктор, целый капитан медицинской службы. Вскоре на ходовой мостик поднялся командир вертолѐта и доложил, что из воды подняли пловца в гидрокостюме. Судя по наблюдениям вертолетчика, пловец здорово замерз. Ведь Балтика, господа, это на Красное море. Холодновато-с!
Появился молодой немецкий боевой пловец, по имени Вольфганг. Он дрожал от холода. Было видно, что он переохладился и надо срочно его спасать.
– Доктор, что ты пациента туда-сюда по кораблю водишь! – изумился комбриг. – Тащите его к себе, в медблок, и спасайте его там, как следует!
Медблок был двумя палубами ниже.
А произошло вот что. Немцы, увидев первый взлет вертолѐта, бросили этого бедолагу в море. Они подумали, что русские что-то просто забыли им доложить. У Клауса они спросить не удосужились. И боевой пловец провѐл в холодной воде более сорока минут!
Клаус, наблюдавший со стороны за этой картиной, подошѐл ко мне и сказал, показывая на свои наручные часы с зелѐным циферблатом.
– Всѐ, уже шестнадцать часов, мой рабочий день окончен!
– Ну, что ты предлагаешь? – спросил я его, несколько озадаченный столь нестандартной постановкой вопроса.
– А ему что надо? – проявил любопытство комбриг.
– Говорит, что рабочий день у него закончился, и он хочет домой, – ответил я под дружный смех всего расчѐта ходового мостика. Смеялись все, кроме Клауса, который вопросительно смотрел на меня. Мне тоже было не до веселья. Я пояснил, что так обрадовало общество – его предложение закрыть море на замок в шестнадцать часов и прямо отсюда пойти по домам.
– А отправь его в медблок, пусть поддержит коллегу! -ввернул командир, хватаясь за бинокль.
Я перевѐл дельное предложение командира Клаусу. Тот посмотрел на меня своими честными глазами и спросил:
– А это того стоит?
– Понравится, гарантирую.
Корабельного доктора я знал не очень хорошо, но до этого случая, предостаточно общаясь с корабельными медиками, верил, что флотская медицина во всѐм будет на высоте.
– Там доктор и твой соотечественник. Его надо поддержать в трудную минуту.
Этот аргумент понравился Клаусу. Он вышел на связь со своим командованием, доложился, и повернулся ко мне.
– Я готов.
– Отлично!
Подвел его к трапу, показал, куда идти. Клаус спустился по трапу, ухитрившись чуть не упасть. Но до медблока дошѐл и скрылся за дверью. Командир, тем временем, поставил доктору задачу: взять в оборот и Клауса. Доктор засомневался, как он с ними один будет общаться, ведь они говорят на разных языках. Командир дал ему в помощь двух очень способных мичманов, одним из них – Владимир Викторович Зыков. В силу своего переводческого мастерства, житейской мудрости и большой душевной доброты Владимир Викторович быстро преодолел все барьеры в общении.
Мы переключились на дальнейшие действия по плану учения. Предстояло совместное маневрирование. Команд и манѐвров было много, всѐ внимание было сосредоточено на надводной обстановке и командах с уравнителя. В другом эпизоде «Неустрашимый» стал уравнителем, командовать стали мы. В разгар этих военно-морских развлечений снизу раздались народные песни.
– Отогревается! – бодро заметил командир, преданно глядя на комбрига.
– По-моему, уже отогрелись! – парировал Владимир Юрьевич.
Тем временем, погода развиднелась и выглянуло солнце. Наши немецкие коллеги объявили об окончании заключительного эпизода учений. Поблагодарив нас за совместные действия, сообщили, что сейчас к нам подойдѐт ракетный катер, чтобы принять на борт посредника и боевого пловца.
Командир корабля лично позвонил доктору и приказал заканчивать все процедуры и подавать гостей к трапу. Меня попросил пройти на шкафут и проводить их. Я вышел на правый борт. К нам лагом ошвартовался ракетный катер. Солнышко ласково грело в этот приятный вечер. Воздух чист и прозрачен. Вода весело плескалась между бортами. Мерный гул дизелей немецкого ракетного катера дополнял симфонию звуков. Первым показался Клаус. Он бодро прошагал к трапу, пожал мне руку, поблагодарил за полезные рекомендации посетить медблок и собранно перешѐл на ракетный катер. Все ждали пловца. Послал кого-то к доктору, чтобы ускорить доставку пациента к трапу. Через минут десять появился боевой пловец. Он шѐл в сопровождении Владимира Викторовича, широко улыбаясь и радуясь солнцу.
Приблизившись ко мне, Вольфганг протянул руку и сказал:
– Слушай, а давай я опять прыгну за борт, а вы меня снова спасѐте! – И совершенно счастливым перешѐл на ракетный катер.
– В другой раз! – ободряющее крикнул ему вслед.
– Согласен!
Ракетный катер отвалил и взял курс на базу. Нам тоже пора было возвращаться.
(Продолжение следует)